К 2013 году у Гузель Санжаповой за плечами был диплом МГУ, работа в крупной IT-компании и калининградском бюро Совета министров Северных стран. Вместо того, чтобы продолжить делать карьеру, она разделила свое время между Москвой и родной деревней, где у ее отца была пасека. В деревне Малый Турыш она запустила производство крем-меда Cocco Bello Honey. С тех пор она развивает бизнес, оборот которого по итогам прошлого года составил 16,5 млн руб. Ее компания также стала социальным проектом — для местных жителей Гузель создает рабочие места, строит общественный центр и надеется, что рано или поздно проект будет замечен на федеральном уровне. За время работы предпринимательница стала настоящим специалистом в области социальных проектов —недавно она вошла в экспертный совет премии для лидеров устойчивого развития «Управление изменениями. Визионеры». Гузель Санжапова рассказала о том, насколько непредсказуемыми оказались ощущения от работы с людьми и реальной социальной ответственности.
№1 Не стоит рассчитывать на помощь государства
Я не пытаюсь получить никакое государственное финансирование или поддержку. Есть ощущение, что мы еще не достигли той точки, когда государству будет интересно что-то такое маленькое. У нас же совсем другая логика государственного устройства. Россия всегда за большие «комсомольские» стройки — если развивать, то сразу минимум 500 тыс. гектаров. Ну, может быть, даже 5 тыс. гектаров, но точно не один.
Я очень маленькая для государственного масштаба, поэтому вряд ли кто-то сейчас увидит смысл в разговоре со мной. Но когда таких, как я, станет человек 50, то идея может выйти на уровень государственной задачи. Должна появиться критическая масса людей, реально что-то создавших своими руками.
Сейчас 80% проектов развития территорий управляются людьми, которые сидят в Москве. В деревне они не были — и не знают, как там живут люди. К тому же людям, которые что-то делают, чаще не помогают, а мешают, особенно если идет борьба за потенциальные бюджеты, — к сожалению, такова логика последних лет. Но я думаю, что она изменится года за 2. Поэтому мы тихонечко копаем зубками.
№2 Люди — это ответственность, которая больше, чем принято думать
А сейчас я знаю, что происходит у каждого сотрудника, какие у кого нужды, какие проблемы. И я для них — один из совсем немногих людей, к кому можно придти и сказать: «Слушай, у меня вот такая проблема. Помоги разобраться, понять, что и как надо сделать». Наверное, это самое тяжелое — груз ответственности за людей, с которыми ты вместе работаешь. То, чего я не ожидала, — эта ответственность порой реально мешает спать.
№3 Хочешь что-то сделать — бери и делай
Первое, что я спросила бы у человека, который решил заняться любым производством, — что он будет делать. И единственно правильным для меня ответом было бы что-то вроде: «Сейчас 3 часа ночи, пойду посмотрю, все ли компоненты можно в это время купить в магазине. Сопоставлю розничные цены с оптовыми. Прикину расходы на упаковку. Все просчитаю и посмотрю, могут ли здесь быть какие-то деньги. Если да — сделаю 100 штук и попробую продать». Это самое главное качество предпринимателя: появилась идея — иди и быстро делай из того, что есть, а дальше тестируй свою идею.
В реальности так почти не бывает. Ко мне часто приходят и говорят: «Я написал бизнес-план. Я во всем уверен. Вот сейчас инвестиции найду и все пойдет». Для меня это всегда ужасно странно: как ты можешь быть в чем-то уверен? Да, ты чего-то там посчитал, на бумажках что-то сделал, но ты даже пирожок еще не испек. Хотелось бы, чтобы такого было поменьше.
№4 Об обычной жизни может понадобиться забыть
Первые года 3 моя жизнь была очень похожа на то, что я себе представляла. Но последние 1-1,5 года это стало совсем не так, и я, честно говоря, очень страдаю. Гораздо меньше свободного времени, гораздо больше задач, больше ответственности, меньше отдыха. Я пытаюсь найти для себя баланс, понять, что мне сейчас нужно для отдыха, как я могу отключиться и переключиться.
Самая главная проблема предпринимателя в том, что ты живешь бизнесом 24 часа в сутки, у тебя нет выходных. Даже если ты в этот момент лежишь на диване, ты все равно о нем думаешь. До определенного момента от этого даже можно получать удовольствие. Но в какой-то момент тебе «приходит крышка». Ты постоянно об этом думаешь, у тебя адская профдеформация, и с людьми ты говоришь только об этом. А люди-то, оказывается, обычной жизнью живут, которой у тебя уже и нет давно.
№5 Бизнесмен может менять жизнь людей к лучшему
У меня есть сотрудница, ей 60 с небольшим, у нее четверо детей. Когда я просыпаюсь, вижу, что сейчас 6 утра, но она уже пашет на огороде. В 9 утра она после этого приходит на работу к нам. Однажды я спросила ее, за сколько можно продать всю ту картошку, морковку и остальное, что она выращивает за сезон. Оказалось — 21 тыс. руб. И тогда я ей сказала: «Файхуна, это же неэффективно. Ты устала, здоровье сдает. Неужели твои дети не могут скинуться и дать тебе те же самые деньги? Ты смогла бы посадить вместо огорода газон, к тебе бы чаще привозили внуков и не нужно было бы столько работать».
И она согласилась. Ей просто не приходило это в голову. Люди так живут, потому что они так привыкли и потому что не видели ничего другого. То самое «А что, так можно было?» — лучше и не опишешь. Общественный центр в числе прочего для того и нужен, чтобы говорить с людьми о ценности их труда, о ценности их времени.
№6 Деньги начинают восприниматься по-другому
У меня изменились измерители денег. Раньше за деньги я покупала новые впечатления и эмоции, то, что направлено на себя лично. Сейчас в первую очередь деньгами я меряю социальный эффект. Я считаю: мы вкладываем 300 тыс. руб. и делаем то-то. И дальше я думаю: скольким людям мы сможем помочь, чтобы при этом они дальше зарабатывали сами. То есть сейчас самый главный измеритель денег — найти, куда их приложить, чтобы они потом сами генерились и помогали людям. То есть все стало сложнее.
№7 Финансирование в крупных корпорациях получить сложно, но можно
У нас в общественном центре много партнеров. Компания Good Wood сделала архитектурный проект и в чем-то помогает с пиаром. Бизнес-школа «Сколково» придумала финансовую модель и провела нужные нам исследования. «Металлоинвест» поставил нам сталь. Компания «Уралбрус» будет собирать каркас из бруса. В большинстве своем мы с ними договариваемся об услугах. Я прихожу в компанию и говорю: «Ребята, вы вот это производите, у вас такая себестоимость. Давайте мы с вами поговорим, что я могу сделать, чтобы вашу себестоимость убрать, например пойти к тем, кто поставляет вам комплектующие и поговорить с ними. И какие услуги я могу вам оказать, чтобы вы вписались в этот проект и не брали с нас за это деньги».
Я сейчас делаю то, чего не существует в России и в ближайшем зарубежье тоже. И поэтому не существует никаких программ, куда ты можешь придти и вписаться «отсыпьте стали». То есть все это, к сожалению, пот, кровь и слезы. Ты идешь, приходишь и говоришь: «Здравствуйте. Я Гузель, обо мне вы наверняка слышали уже 100500 раз. Я предлагаю вам запартнериться». Никаких специальных форматов, куда можно заявиться и где-то что-то получить, не существует. Моя задача — в рамках общественного центра эти форматы придумать, чтобы потом рассказать о том, как это получилось. То есть в конечном итоге к концу года я бы хотела иметь большую инфографику, в которой указано 20 партнеров, и где нарисована, в числе прочего, компания «Металлоинвест». Которая вложила сталь, которая стоила 170 000 рублей. И получила упоминаний в прессе на несколько миллионов рублей. Это «Металлоинвесту» интересно — у них есть не только корпоративная и социальная ответственность, они еще думают о пиаре и узнаваемости бренда.
